Вопреки ожиданиям на «Венере советской» ню затмили спортсменок и метростроительниц, голые груди и ягодицы потеснили спортивные трусы и грубые бюстгальтеры, приватность заслонила официоз, обнажая подлинные вкусы даже самых идеологически стойких мастеров изобразительного искусства.

Выставка в «Рабочем и колхознице» — повторение прошедшей пять лет назад в Русском музее, а там в обширной коллекции собраны не только хрестоматийные картины советских лет, но и большое количество малоизвестных работ известных художников, их и достали из запасников.

Московский показ — уменьшенный вариант петербургского. Куратор Марина Лошак отобрала не характерные для вдохновенного соцреализма произведения, а просто хорошую живопись, графику и скульптуру, авторы которой ставили перед собой чисто профессиональные, художнические задачи или с удовольствием отдыхали на обнаженке от идеологической пахоты.

Правда, заканчивают выставку красивых картин и рисунков уродливые плакаты, воспевающие женскую рабочую выносливость. Очевидно, как напоминание, где и при торжестве какой идеологии художники занимались любимым делом — писали женское тело, сосредоточенно или демонстративно небрежно воспроизводя его прекрасные выпуклости.

Конфликт официозного и личного наглядно демонстрируют две картины Климента Редько: сухое, умственное «Материнство», нащупывающее канон «богоматерь советская», кажется написанным другой рукой, нежели камерный портрет печальной гологрудой и непомерно длиннорукой Л. Арбатской.

Выяснилось, что и Александр Самохвалов, отвечающий на выставке за искусство образцово советское, телесно здоровое, давал слабину. Его фирменные студентки и метростроевки в комбинезонах и футболках, обтягивающих крепкие фигуры, — новоявленные древнегреческие богини-воительницы. Но теплая картина «После бани», очевидно писанная не для публичного показа, намекает, что женщины мирных форм были милее живописцу трудовой и спортивной юности, в молодости участвовавшему в эстетских выставках «Мира искусства».



Женское тело как объект для живописных упражнений, лишенных сексуального подтекста, лучше всего представляют кубофутуристские «Женщины» Аристарха Лентулова и сезаннистская «Обнаженная» Александра Осмеркина.

Глубоко чувственная сторона искусства создания женских образов проявлена в нескольких волнующих ню Владимира Лебедева и Юрия Пименова. Им важны были не только женские формы, но и линии, а также золото волос, пухлость щек, розовость сосков, а иногда и тонкость щиколоток. Натурщицы Пименова, правда, заметно безмятежнее, чем хранящие свои тайны, встревоженные обнаженные Лебедева.

На всей «Венере советской» есть только одна большая соцреалистическая картина, написанная с почти комическим пафосом, — «Спор об искусстве» Василия Яковлева. Да и та скорее наивная, чем одиозная. Лет двадцать назад подобные ей образцы большого сталинского стиля составляли основу выставок советского искусства. Теперь же все яснее становится, что в истории русской живописи сугубо советский период был не слишком долгим, не очень важным и мало повлиявшим на прекрасные отношения художника и его модели.

До 3 февраля.


vedomosti.ru